Смирнов Илья - Время Колокольчиков
Илья Смирнов
Время колокольчиков
ПРЕДИСЛОВИЕ - ОТ АВТОРА
В непредсказуемой империи на стыке Востока и Запада рок-музыке довелось
претерпеть странные метаморфозы. Свежий ветер из Ливерпуля открыл новую
главу русской культурной традиции; в феномене "рок-культуры" соединились
непримиримые (по Киплингу) стороны света, высокое искусство и политическая
оппозиция, новейшая технология и средневековая организация. Книга, которую
вы открыли -- не опыт популярного музыковедения, а история. Как и у всякой
истории, у нашей есть начало и конец -- рождение и смерть эпохи. Есть у нее
и собственное имя -- с тех пор как Башлачев написал "Время колокольчиков".
Тогда же появился и первый вариант этой книги. Он распространялся в
виде"самиздата" и по понятным причинам не включал никакой живой конкретики,
которую потом можно было бы предъявить хорошим людям на допросе: --
"Говоришь, не знаком с АКВАРИУМОМ? А вот почитай, что тут про вас написано!"
Сегодня я пытаюсь восполнить образовавшуюся в отделе анекдотов недостачу,
отчего рассказ мой делится на два параллельных течения: собственно
историческое повествование плюс еще то, что можно назвать "ЗАПИСКИ
РОК-ДИВЕРСАНТА" (привет А. Житинскому!)*.
Как заметил замечательный русский историк, профессор В.Б. Кобрин,
"наука о людях невозможна вне человеческой этики". Но возникает вопрос:
может ли участник событий дать им объективную оценку? Ваш покорный слуга не
равняет себя с Фукидидом -- избави Бог! -- но согласитесь, что личное
участие в войне афинян со спартанцами не помешало учителю всех историографов
судить по справедливости и своих и чужих. Постараюсь брать пример с
достойного грека, а не с тех журналистов, которые удачно соединяют на
страницах "комсомольско-молодежной прессы" две древнейшие профессии.
Строго говоря, "Время колокольчиков", как его понимал Башлачев (и автор
этих строк тоже) приходится на 80-е годы. До этого, первые пятнадцать лет
наш рок -- при всем почтении к отдельным ярким его представителям -- был
скорее провинциальной разновидностью англоамериканского. А то, что стали
позже называть рок-культурой -- в такой же степени бардовская культура, как
и рок-н-ролльная. Так что в качестве увертюры ко "Времени колокольчиков" мы
могли бы излагать и хронику слетов Клуба самодеятельной песни (КСП). Тем не
менее мы начинаем все-таки с БИТЛЗ, а не с Вертинского и Окуджавы, и следуем
в этом традиции самоопределения самого рок-движения, которое именно так себя
понимало и именно из БИТЛЗ и РОЛЛИНГОВ извлекло свои корни.
Между первыми наивными опытами на танцплощадке и изощренной эстетикой
АКВАРИУМА лежит пропасть -- но вряд ли она глубже, чем между апостолами и
архиепископами. В этом -- втором -- случае историческая преемственность и
великая сила традиции соединяют непохожие явления.
Нечто подобное получается и с историей русского рока.
И.С. 1990-1991
470201204-003 9Ю9 (03) -94
Без объявлен.
* Житинский А. Записки рок-дилетанта. Л., 1990.
СЛОВА
"Если перестанешь называть веши своими именами, -- писал Мераб
Мамардашвили, -- ты... слепая, глухая жертва".*
Року в этом отношении не слишком повезло: само это слово и образованные
от него определения давно уже превратились в "тени", "словесные ловушки" для
здравого смысла.
Так что же такое "рок"?
"Поп-музыка -- это род, а рок -- вид поп-музыки. Кроме рока, к
поп-музыке относят кантри, соул, диско и другие виды современной зарубежной
легкой музыки".**
Пустота подобных дефиниций особенно очевидна, если попробовать
